В интернете можно найти много определений, кто такой графоман. В каждой статье разные критерии. Иногда они даже противоречат друг другу. Иногда даже встречаются противоречия в одном определении.
Все подобные определения о том, кто такой графоман, написаны обычными людьми. Владельцами сайтов, либо копирайтерами. Как известно, сколько людей – столько и мнений. Именно поэтому единого и правильного мнения не существует. Это у закона Ома может быть одно определение, а у слова графоман – множество.
Почему я вообще задумался над тем, кто такой графоман?
На одном из литературных ресурсов я нашёл отзыв на книгу, где автора называли графоманом. Автор этот входит в топ фантастов России уже пару-тройку десятилетий. Книгу, к которой был оставлен этот отзыв, я читал, и она произвела на меня впечатление. И не только на меня, кстати. Книга известная, уже практически классика.
Так почему же тогда автора обозвали графоманом. Вот честно, даже обидно стало за этого автора.
Решил я не опираться на свои знания о графомании, а прошерстить сеть в поисках точного определения. И не нашёл такового. Сколько сайтов – столько и мнений. Причём на многих ещё и рерайты ранее написанных определений. Тут-то передо мной и начала вырисовываться общая картина…
Лингвистика
Думаете, лингвистика может на себя взять точное определение, кто такой «графоман»? Вы глубоко заблуждаетесь.
Лингвистика не точная наука, так как сам язык меняется довольно стремительно. Например, житель Москвы 1200 года не смог бы разговаривать с жителем Москвы двадцать первого века. Они бы попросту не поняли друг друга. Вообще. Совсем. Как сегодняшний китаец не поймёт россиянина, при условии, что оба будут говорить на своих языках.
В лингвистике графомания – это страстное писательство, если переводить с греческого. Это слово вообще изначально не имело негативного оттенка. Изначально, оно как раз писателя, любителя создавать литературные произведения и означало.
Писателя без этого самого страстного писательства быть не может. Человек попросту не начнёт заниматься писательством, если у него нет этой тяги к сочинительству, к страстному изложению мыслей. Что ж тогда получается, вообще всех писателей всех времен назвать графоманами?
Как-то оно странно получается…
Психология
Думаете, психология может дать ответ, кто такой графоман? Может и сможет. А потом догонит и ещё раз даст. Психология вообще тему графомании толкует донельзя странно. По-своему.
Во-первых, при многих психических расстройствах больные, вдруг, обнаруживают в себе великих писателей. Однако при этом обнаруживается и множество иных симптомов, которые и позволяют поставить диагноз. То есть, при психических заболеваниях стремление писать некие вещи, это такой же синдром болезни, как, например, галлюцинации при шизофрении. В этом случае выделять симптом в отдельную болезнь донельзя странно. Если вернуться к шизофрении, то никто ж не говорит: «Да это галюционирующий». Нет. Галлюцинации – это симптом. Как и графомания.
Хорошо, с болезнями разобрались. Только дальше в психологии, в понятии «графомания», всё и вовсе печально. При прочтении всех этих многоумных и многословных трудов о графомании, как об отдельной болезни, у меня чётко обосновалась мысль, что их авторы откровенно не понимают банальных основ работы книжного рынка, его движущей силы, его правил и законов. Не понимают, что есть популярные жанры и непопулярные, что есть продвижение, что существуют бета-ридеры, черновые варианты, хейтеры, зовущие себя критиками и критики, никогда не разбирающие произведений бесплатно. И ещё много-много чего в психологии попросту остаётся «за кадром», когда говорится о графомании, как об отдельной болезни.
В особенности заставляет улыбнуться факт, что именно психологи наделяют себя правом выявлять художественную ценность текста, как признак того, можно ли назвать человека графоманом. Вот оно, оказывается, кто в литературе разбирается лучше всего…
Ни в коем разе не следует считать, что автор этих строк не чтит такую серьёзную науку, как психология. Автор данных строк даже увлекается ею. И попросту не понимает, каким образом, а также для чего нужно выделять симптом психической болезни в отдельную болезнь. Когда графомания всего лишь симптом, например, синдрома Кандинского-Клерамбо – это смотрится естественно, научно. Когда графоманию по каким-то надуманным критериям, без привязки к реальности, к действующим законам книжного рынка, начинают выделять в отдельную болезнь… что ж… тогда очень-очень-очень многих (если не всех) писателей прошлого и настоящего можно впихнуть в психологическое определение графомана. Кого хочется, на того и можно повесить этот ярлык, ибо критериев вагон и три тележки, а законы рынка часто меняются, и то, что двадцать лет назад продавалось, вдруг, начинает идеально ложиться в признаки «графомании» от психологов.
В общем, что-то с «графоманией» в психологии явно не так. Слишком много психологи на себя берут в одном конкретном случае – когда выделяют психиатрический симптом (графомания) в отдельную болезнь.
Нормальный, психически и умственно здоровый человек, если и займётся мучением клавиатуры, то быстро поймёт, что нужно развиваться, набираться опыта, знаний, практики и пр. То есть, начнёт карьеру писателя. Вот оно ключевое: «Нормальный, психически и умственно здоровый человек». Потому что любой нормальный, психически и умственно здоровый человек понимает, что нельзя, например, сесть за штурвал самолёта и полететь. С литературой ситуация аналогичная, хотя и не настолько очевидная.
Некоторым людям иногда начинает казаться, что: «Я ж умею собственное имя писать без ошибок, значит, и книгу напишу». Только нормальный, психически и умственно здоровый человек, как только начинает заниматься литературой, резко начинает видеть всю ту часть айсберга, что была скрыта под водой. И либо вообще уходит из этого вида деятельности, либо начинает учиться и развиваться.
Ключевое: «Нормальный, психически и умственно здоровый человек». Тогда почему психология рассматривает графоманию, как отдельную болезнь?!
Загадка.
Понятно, что в меня полетит куча камней от самих психологов, мол, куда ты лезешь, что ты себе позволяешь, да кем ты себя возомнил?! Это только мы, профессиональные психологи, можем определять кто писатель, а кто графоман, по придуманным нами же законам, а не ты, какой-то там выпускник Литературного института со множеством литературных премий!
Если перефразировать поговорку: «Нет здоровых людей, есть недообследованные», – то получается: «Писателей не существует – есть только не выявленные психологами графоманы».
Выбирает читатель
Можно тогда подумать, что только читателю следует решать, кто такой графоман, а кто настоящий писатель. Если читатели покупают – значит, писатель. Если не покупают, значит никому ненужный графоман.
Здесь существует только одна маленькая проблемка…
Сколько людей – столько и мнений. Причём эти мнения эфемерные, с лёгкостью изменяющиеся.
Льва Толстого сегодня ни у кого язык не повернётся назвать графоманом. Ибо сам дураком будешь выглядеть. Однако некоторые именитые современники нередко именно так его и величали, несмотря на его прижизненную литературную величину. При этом не забывали добавить эпитет «Богатенький». Между прочим, сам Лев Николаевич точно так же нелестно отзывался об авторе «Ромео и Джульетты», считая его графоманом.
Да, мы видим, что Лев Николаевич, несмотря на свою огромную литературную величину, был всего лишь человек, со своими вкусами и пристрастиями. Ну, не нравился ему Шекспир, и хоть что сделай…
Все те, кто называли Льва Николаевича графоманом, тоже не обязаны были любить его творчество, не правда ли? На величину самого Льва Николаевича это никак не повлияло.
Мнение читателей довольно однобоко и страшно переменчиво. Того, кого сегодня возносят на литературный Олимп читатели, они же через двадцать лет могут напрочь забыть. Много-много популярных в 90-х и 00-х писателей не дадут мне соврать. Многие из них ещё вполне живы и здоровы. Пишут лучше, чем в те времена. Однако литературные тренды изменились, и эти писатели пишут уже попросту не в популярном у большинства читателей жанре. Что ж они графоманы?! Тогда почти всех современных писателей через десяток-другой лет можно будет записать в ту же когорту. Свой кусочек славы через время могут пронести считанные единицы авторов – и только лишь те, кто не ориентируется на читателей сегодняшних, прекрасно зная, что завтра придут другие, с иными вкусами и запросами.
На читательские вкусы стоит ориентироваться, когда есть желание заиметь денег с читающей аудитории прямо здесь и сейчас. И да… даже в этом случае кто-нибудь всё равно обзовёт графоманом.
Читатель всегда обзывает графоманом того автора, который ему не понравился. Это аксиома.
Графоманов не публикуют
Подразумевается, что писатели публикуются в издательствах, а графоманы – в интернете.
Дико распространённое заблуждение, которому больше всего подвержены представители старших возрастов. Они не понимают, что издательство – это бизнес. Бизнес должен приносить доход – или закрыться. То есть, издательства публикуют только то, что смогут продать, не вкладываясь в рекламу. Не потому, что они такие плохие и жадные, а потому, что тиражи серьёзно упали, и лишних денег в этой отрасли банально нет. Об этом я уже писал. Здесь.
Поэтому в печатную публикацию сегодня идёт то, что издательство сможет продать. Всё остальное вторично. Качество художественного текста так и вовсе несущественно. Если медийный человек накарябает пару строчек, то редактор сумеет довести это до читабельного текста, чтобы продать получившееся аудитории этой медийной личности.
А публикация начинающих – дело рук самих начинающих.
Не можешь собрать свою аудиторию, потому что не умеешь, или не желаешь рекламироваться? Да ещё и книга не подходит ни в какую издательскую серию? В этом случае качество текста неважно – путь к читателю будет только один. Через интернет. Подавляющее большинство в наше время, кстати, по нему идёт. И то, что хорошо продаётся в интернете, потом публикует издательство. То есть публикует то, на чём может заработать – качество текста вторично.
Признание тусовки
Может быть графоманы – это те, кто не общается в литературных кругах?
Не встречал вживую людей, которые так думают, но достоверно знаю, что такое мнение в некоторых литературных кругах существует. Тыкать пальцем не хочу и не буду. Просто следует понимать, что мир большой, интернет так и вовсе серьёзно раздвинул границы, стёр пространство между автором и читателем. Ориентироваться на какие-то литературные круги… так себе идейка. Тем более, если учитывать, что их в любые времена было достаточно. В общем и целом, ориентироваться на чьё-то мнение, так себе идейка. Ибо, сколько людей – столько и мнений. Всем мил никогда не будешь.
А тусовки, которые, якобы, объединяют писателей, а всех графоманов оставляют за бортом… Ну и чернокожий президент США с трибуны ООН в 2013-ом заявил, что он представитель исключительной нации. Причём он имел ввиду не то, что задумывалось под понятием «исключительности» изначально, а то, что получилось уже в наше время – двойные стандарты, то есть, нам можно, а другим нельзя, потому что мы «исключительные». Это заявление, между прочим, было обоснованием того, что США вторглись в Сирию под надуманным предлогом. Исключительные они, вот и вторглись. Не, ну а чё такова?!
И что теперь, падать перед этими «исключительными» на колени и внимать их речам только лишь в надежде на то, что и тебя когда-нибудь причислят к этой «исключительной» нации? Чудики, вытворяющие такие чудачества, находятся, но вменяемых людей всё же заметное большинство.
С писательскими тусовками та же самая ситуация. Можно примкнуть к какой-нибудь, чтобы влиться в ряды «исключительных» писателей. Можно организовать свою «исключительную» литературную тусовку, а всех, в неё не входящих, презрительно величать графоманами. Текст книги от подобных пассажей качественнее не станет.
Лучше подобной ерундой не заниматься – то есть никогда не зависеть от чужого мнения. До добра зависимость от чужого мнения не доводит – психологи, которые не бросили читать эту статью после раздела «Психология», не дадут соврать.
Лучше просто писать книги, не забывая развиваться как автор, а «исключительность» оставить США.
Вместо итога
Мои поиски ответа, кто такой графоман, всё же привели к кое-каким выводам.
Первое. Психолог будет убеждать, что любой человек, назвавшийся писателем – графоман… если работу психолога оплатят. Например, оплатят родственники, считающие, что «писатели рождаются где-то там».
Второе. Писатель не создаёт шедевры сходу, просто потому, что знает, почему в «жи» и «ши» пишется «и». Писателю предстоят годы обучения. И это обучение, на самом деле, не заканчивается никогда. Тот, кто не желает учиться, считая, что уже идеален, имеет самые большие шансы обнаружить у себя одно из психических заболеваний, одним из симптомов которого будет графомания.
Третье. Когда недоброжелатели хотят обидеть пишущего человека – его называют графоманом. Это аксиома.
Четвёртое. Читатели, которым не нравится творчество автора, нередко называют его графоманом. Такие обязательно найдутся. Если уж Толстого так обзывали, то у тех, кто читает эти строки, нет шансов избежать такого величания. В мире нет, и никогда не было писателей, чьё творчество нравится абсолютно всем.
Пятое. Чем больше известности – тем больше обвинений в графоманстве.
Шестое. И самое важное. Надо развиваться, много писать, но ещё больше читать – и плевать с высокой колокольни на всех, кто обвиняет в графоманстве.
